Когда-то я забыла себя
Насколько я помню, это был холодный осенний или зимний день. Я шла по улице и физически, кожей ощущала собственное ничтожество. 2-ое место. Всего второе. Я не первая. Я никто.
Я заняла второе место на областной олимпиаде по русскому языку.
После этого я прекратила писать. Абсолютно. Вообще. От слова совсем. Моими сочинениями в школе и лицеях стали неизвестные преподавателям произведения современных авторов, поэтов, исполнителей. Ни одного своего собственного слова. Оно слишком ничтожно, оно не стоит ничего.
И все эти годы я завидовала. Завидовала лучшей подруге, про которую почему-то запомнила, что это именно она выиграла ту олимпиаду. Когда я увидела, что она поступила в Литинститут, стала писателем, начала преподавать литературное мастерство, моя зависть только усилилась. Но я не осознавала это.
Я переучилась, сменила профессию, ушла в научную, академическую литературу и практически полностью забыла, что такое красота звучания метафоры, живой поток слов, вкус и аромат художественного текста.
Я вспомнила про этот опыт случайно, когда пыталась разобраться с блокировавшим меня перфекционизмом. Когда передо мной встал выбор: или я все-таки пишу и сдаю свою научную работу, или меня ждет отчисление из вуза. Избегать и прокрастинировать дальше было уже невозможно. Я встретилась с тем опытом, перепрожила, разрешила, полностью приняла и отпустила его. Написала и защитила работу. Постепенно начала снова пробовать слова на вкус.
А недавно мы с подругой встретились. И в пространстве разговора, пропитанного кремовым дыханием капучино, выяснилось, что все эти годы я завидовала непонятно чему. У нее было четвертое место. На год позже меня.
Для меня это история о том, что опыт, зафиксировавшийся в нашей памяти, может совсем не соответствовать реальности. Что разные люди запоминают вещи по-разному. Один человек может рассказывать о событии, как об опыте преодоления – радостном и укрепляющем. Другой – как о глубокой травме. Все, что мы помним, преломляется через призму нашего восприятия, нашей личности.
Когда человек приходит ко мне в терапию, мы работаем не с самим опытом, а с памятью человека об этом опыте, с его восприятием опыта. В настоящем нас травмирует, блокирует, парализует не реальный опыт, нас травмирует наша память о нем. И раз это наша память, раз мы владеем ей, раз она находится в сфере нашей ответственности, мы можем ее контролировать, управлять ей.
Факт истории – в прошлом. А воспоминание и переживание, эмоции, слезы, зависть, боль – в настоящем.
Если бы я пришла сама к себе на терапию, я бы разобрала, кому я завидую и почему именно.
Выяснилось бы, что я чувствую себя неполноценной, не достойной ни любви, ни права жить, если я не первая, если я не лучшая. Когда еще я чувствовала себя так? Что это был за опыт – чаще всего детский?
Часто моя задача - привести человека к опыту, где он получил знание, которое ему сейчас так мешает. С чего все началось? И в каких опытах это знание воспроизводится сейчас? Почему так важно быть лучшей, а иначе – крах и позор? Где загорается красная лампочка?
Что происходит дальше? Мы можем уменьшить заряд, то есть снизить страдание. Можем полностью убрать эмоциональную привязку к прошлому. Можем создать альтернативные нейронные цепочки – читай: поведенческие сценарии – перепроживая опыт по-новому, на качественно ином уровне. И не на чуть-чуть, умозрительно – а на 100%, по-настоящему, и до идеального (на 10 из 10-ти) варианта. Мы можем удовлетворить ту потребность, которая не была удовлетворена в прошлом, и на удовлетворение которой "когда-нибудь" психика «забронировала и припрятала себе» часть нашей энергии, убираем состояние облома и фрустрации, в котором годами живет человек.
Так спадает многолетнее напряжение, останавливается цикл воспроизведения травмы, высвобождается энергия. И человек выдыхает:
- Отпустило.
Я заняла второе место на областной олимпиаде по русскому языку.
После этого я прекратила писать. Абсолютно. Вообще. От слова совсем. Моими сочинениями в школе и лицеях стали неизвестные преподавателям произведения современных авторов, поэтов, исполнителей. Ни одного своего собственного слова. Оно слишком ничтожно, оно не стоит ничего.
И все эти годы я завидовала. Завидовала лучшей подруге, про которую почему-то запомнила, что это именно она выиграла ту олимпиаду. Когда я увидела, что она поступила в Литинститут, стала писателем, начала преподавать литературное мастерство, моя зависть только усилилась. Но я не осознавала это.
Я переучилась, сменила профессию, ушла в научную, академическую литературу и практически полностью забыла, что такое красота звучания метафоры, живой поток слов, вкус и аромат художественного текста.
Я вспомнила про этот опыт случайно, когда пыталась разобраться с блокировавшим меня перфекционизмом. Когда передо мной встал выбор: или я все-таки пишу и сдаю свою научную работу, или меня ждет отчисление из вуза. Избегать и прокрастинировать дальше было уже невозможно. Я встретилась с тем опытом, перепрожила, разрешила, полностью приняла и отпустила его. Написала и защитила работу. Постепенно начала снова пробовать слова на вкус.
А недавно мы с подругой встретились. И в пространстве разговора, пропитанного кремовым дыханием капучино, выяснилось, что все эти годы я завидовала непонятно чему. У нее было четвертое место. На год позже меня.
Для меня это история о том, что опыт, зафиксировавшийся в нашей памяти, может совсем не соответствовать реальности. Что разные люди запоминают вещи по-разному. Один человек может рассказывать о событии, как об опыте преодоления – радостном и укрепляющем. Другой – как о глубокой травме. Все, что мы помним, преломляется через призму нашего восприятия, нашей личности.
Когда человек приходит ко мне в терапию, мы работаем не с самим опытом, а с памятью человека об этом опыте, с его восприятием опыта. В настоящем нас травмирует, блокирует, парализует не реальный опыт, нас травмирует наша память о нем. И раз это наша память, раз мы владеем ей, раз она находится в сфере нашей ответственности, мы можем ее контролировать, управлять ей.
Факт истории – в прошлом. А воспоминание и переживание, эмоции, слезы, зависть, боль – в настоящем.
Если бы я пришла сама к себе на терапию, я бы разобрала, кому я завидую и почему именно.
Выяснилось бы, что я чувствую себя неполноценной, не достойной ни любви, ни права жить, если я не первая, если я не лучшая. Когда еще я чувствовала себя так? Что это был за опыт – чаще всего детский?
Часто моя задача - привести человека к опыту, где он получил знание, которое ему сейчас так мешает. С чего все началось? И в каких опытах это знание воспроизводится сейчас? Почему так важно быть лучшей, а иначе – крах и позор? Где загорается красная лампочка?
Что происходит дальше? Мы можем уменьшить заряд, то есть снизить страдание. Можем полностью убрать эмоциональную привязку к прошлому. Можем создать альтернативные нейронные цепочки – читай: поведенческие сценарии – перепроживая опыт по-новому, на качественно ином уровне. И не на чуть-чуть, умозрительно – а на 100%, по-настоящему, и до идеального (на 10 из 10-ти) варианта. Мы можем удовлетворить ту потребность, которая не была удовлетворена в прошлом, и на удовлетворение которой "когда-нибудь" психика «забронировала и припрятала себе» часть нашей энергии, убираем состояние облома и фрустрации, в котором годами живет человек.
Так спадает многолетнее напряжение, останавливается цикл воспроизведения травмы, высвобождается энергия. И человек выдыхает:
- Отпустило.